Форма входа |
|---|
Block title |
|---|
| Block content |
Календарь | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Друзья сайта |
|---|
|
|
Статистика |
|---|
Онлайн всего: 5 Гостей: 5 Пользователей: 0 |
Сайт памяти Бориса Климычева
блог Бориса Климычева
Главная » 2012 Октябрь 14 » КРИТИК ЯРАНЦЕВ О РОМАНАХ БОРИСА КЛИМЫЧЕВА09:32 КРИТИК ЯРАНЦЕВ О РОМАНАХ БОРИСА КЛИМЫЧЕВА |
| КРИТИК ВЛАДИМИР ЯРАНЦЕВ ПО ПОВОДУ РОМАНА «ТРЕУГОЛЬНОЕ ПИСЬМО» И ВООБЩЕ О ТВОРЧЕСТВЕ БОРИСА КЛИМЫЧЕВА Повествование от первого лица. Родился Борис Климычев в Сибирском городе Томске. в век граммофонов и патефонов. И детство, вроде, было безмятежным. «Ах, наше купание было чем-то бесподобным! Буйством, непотребством, шабашом каким-то! Мы ныряли до тех пор, пока наши уши не переставали что-либо слышать, мы купались, пока нас не начинала бить самая мелкая дрожь. Устав, выбирали на галечном острове местечко помягче, где травка, песочек, укладывались на спины, смотрели в бездонные небеса. Но вот шестилетний Боря с говорит маме: – Дедушка по отцу простудился и помер до моего рождения. А где твой папа? Мать берет пачку « «Беломорканала»: «Он –здесь!» Отец матери белоказак был арестован и погиб на Беломорканале. Полюс РОМАНА в Ашхабаде и северный — в Томске.Может, поэтому он так щедро населяет, а порой, и перенаселяет свои произведения людьми и событиями: чем населенней, тем азартней писатель, тем сподручней ему. Хотя и кажутся они неуправляемыми и необузданными в желаниях и инстинктах. Потому и встречаешь тут и миазмы, и добродетели, крайний натурализм и романтизм. Потому и герои Климычева всегда на грани преступления и подвига, они и криминальны и героичны, жадны до жизни, не домоседы, а скитальцы, бродяги (4). Собственно, в этом жизнелюбии вопреки обстоятельствам и заключается сибирское качество его прозы — грубой и тонкой, реальной и гротескной одновременно. Вспоминаются «чудики» Шукшина, правдолюбы Астафьева, праведники Распутина – то, что считается классически-сибирским и что так выпукло явлено в романах, повестях, рассказах и стихах Климычева. Порой чрезмерно, раблезиански даже. Но у Климычева есть еще и фактор Томска — города не только древнего, но и загадочного, полного тайн, подлинных и мнимых. Для меня наиболее «томский» роман Климычева — «Поцелуй Даздрапермы». Он виртуозен, как резьба знаменитого томского деревянного зодчества, многослоен, как культурные слои вашего 400-летнего города, остроумен, как студенты самого сибирского Томского университета. Это и авантюрный роман, и «хроника в лицах», и репортаж с места событий (прозаик Климычев всегда еще и журналист), и памфлет на известных лит. персон «Тамска»-Томска (5). Но нельзя назвать Климычева и писателем сугубо томским, замкнутым на своем городе, своей биографии. Хотя бы уже потому, что он широко публикуется по всей Сибири, и за ее пределами. Его реализм как подлинный, не сводящийся к фотографированию, генетически породнен с мифом и анекдотом. То, что Достоевский называл реализмом «в высшем смысле», т. е. касающимся вечных ценностей. Коснуться их помогает писателю его поэтический опыт, его поэзия, на первый взгляд, незатейливая из-за отсутствия громких слов и эффектных метафор, но внутренне сильная, очеловеченная. Впервые, кстати, Климычев в «Сиб. Огнях» опубликовался именно как поэт (6). Исторический роман у Климычева тоже своего рода поэзия. Это и документ, и миф, и человековедение. Ему интересны все без исключения люди — в их падениях и взлетах. Ибо, как пишет Климычев-поэт: «Яма может быть горой / Ее лишь надо вывернуть наружу». И потому творческим кредо писателя, несомненно, являются слова: «Каждый человек есть личность необычайная…». В этом смысле Климычев прямой наследник неореалистов А. Куприна, Алексея Толстого, Горького, есть в нем и солнечность Михаила Булгакова, ибо булгаковская Москва в чем-то сопоставима с климычевским Томском. И это подлинно сибирское мироощущение, которому нет пределов ни в большом, ни в малом. Оптимистическое по сути, оно оказалось созвучно тому всплеску лит. надежд, которые испытала отечественная литература на рубеже XX и XXI веков. Т. е. когда «второе дыхание» обрели «старые» журналы и альманахи, в том числе и «Сиб. Огни», и стали появляться новые, такие, как «Сиб. Афины». То же можно сказать и о писателях. Климычев нашел свое видное место в «Сиб. Огнях», которые еще в 20-е годы явились центром общесибирской лит. жизни и в 2000-е вновь воскресли. Климычев стал одним из тех, кто сыграл в этом возрождении старейшего журнала ведущую роль. И благодаря которому сегодня можно сказать, что сибирская литература существует, несмотря ни на какие трудности. Юмор – культурный и разбойный одновременно, юмор немножко с грустинкой у Бориса Климычева всегда служит индикатором жизни в самых её горячих, пиковых моментах, обнаруживая точки роста, отмеряя вехи судьбы. Именно такой юмор решает взять в союзники писатель в автобиографичном произведении с подзаголовком «Семейный роман». И хотя речь часто идёт о драматических катаклизмах, автор просто не может без привычных приключений. У Бориса Климычева они происходят со всеми, независимо от их темперамента, интеллектуального развития и социального положения. Была бы у них, во-первых, какая-нибудь цель, большая или маленькая, все равно, а во-вторых, более или менее нестандартные способы ее достижения – стандартные не годятся, потому что в стране живём такой. Единственной и неповторимой. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
Климычев Борис Николаевич; 2024 | 