Когда Первый канал за неделю до премьеры начал усиленно рекламировать фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» и ввел в сетку вещания ряд посвященных Владимиру Семеновичу программ, возникло подозрение, что на экраны  выходит  очередной коммерческий проект. Иначе с чего бы такая массированная раскрутка?  

Венцом и изюминкой пиар-компании фильма стала интрига — кто же играет Высоцкого, и как удалось добиться полного портретного сходства героя с его прототипом. На мой взгляд, это портретное сходство и убило фильм.  Сосредоточившись на внешнем сходстве,  создатели картины на нем же и остановились.  На свою фотографию  Владимир Высоцкий из фильма похож,  голос тоже узнаваем. Но не более того — ни темперамента, ни энергетики не то чтобы от реального Высоцкого, но даже просто человеческих этому образу не перепало. Крупным планом  испарина на мертвенно восковом лице, скорее, демонстрирует искусную работу гримеров, нежели живые эмоции живого человека.  Этот воск более уместен в музее мадам Тюссо или фильмах про зомби, нежели в рассказе о жизни человека, написавшего «Я не люблю фатального исхода, от жизни никогда не устаю» и далее по тексту.  

Особенно нереален киношный Высоцкий на фоне весьма живых  и темпераментных  спутников по бухарским гастролям  Севы (Иван Ургант), Танюхи (Оксана Акиньшина),  импресарио (Макс Леонидов) и доктора (Андрей Панин).  Думается, если авторам хотелось просто рассказать историю из жизни кумира миллионов, его роль мог сыграть актер (любой из предполагаемых, вынесенных за титры — будь то Безруков, Вдовиченков,  Певцов  или сам Никита Высоцкий).  Образ получился бы более убедительный и естественный.  Но пойдут ли на такой фильм — вопрос. А внешнее сходство при интриге «кто сыграл» —  хорошая наживка для зрителя.

Теперь о самой рассказанной истории.  В основе ее реальные события, случившиеся ровно за год до смерти Высоцкого — его гастроли в Бухаре и клиническая смерть.  Левые концерты,  кагэбэшники, пасущие  свободолюбивого артиста, нездоровье самого Высоцкого и его отчаянная команда, наперекор всему дающая выступления — это фон.  Главное напряжение сюжета,  что на самом деле заставляет переживать — успеет ли Танюха привезти  дозу наркотиков.  Почему-то из многих граней личности  Высоцкого  создатели фильма взяли одну ипостась — Высоцкого-наркомана, мучавшегося от ломки в ожидании очередной дозы. 

Возможно, задумывалась история  об артисте, умирающем на сцене, но получился рассказ о наркомане, на котором коллеги стараются успеть побольше заработать, пока он еще жив.   Причем, у артиста есть только имя — где талант зарыт, непонятно.  Непонятно, как он собирает залы, как он относится к юной Танюхе, что у него на душе творится и вообще есть ли у него душа. Ведь созданному актерско-гримерской  группой «зомби» трудно воссоздать на экране весь спектр чувств  гениальной и темпераментной личности.  «Зомби» может лишь многозначительно молчать, сурово смотреть или страдать от ломки.  И в результате не возникает   главного — сопереживания  такому персонажу. Даже сцена клинической смерти Высоцкого вызвала в зале смешки — уж больно потешно действовала в этих условиях комическая парочка Сева (Ургант) —  доктор (Панин).  Они-то изначально живые, на них и среагировал  зритель. А для «зомби»   клиническая смерть — почти естественное состояние.

Да, Высоцкий был болен,  но именно в последний год жизни родились многие его стихи, он активно снимался — в «Месте встречи» Говорухина, «Маленьких трагедиях» Швейцера,  ставших классикой советского кино, много работал. В этом нас убедил тот же Первый канал,  показавший в пятницу вечером сначала документальный фильм о последнем годе жизни артиста,  а затем запись его последнего концерта для программы «Кинопанорама». Вот там, в документальных кадрах, действительно был живой Высоцкий — с его магнетическим взглядом, мощнейшей энергетикой, неподражаемым темпераментом, тотальной искренностью и  жаждой жизни.