Юлия Климычева.

Осенние сюрпризы антрепризы

В конкурсных спектаклях  вместо актеров играют бренды

Сегодня «Амурская осень» подводит итоги – на торжественном закрытии кинофорума в зале областной филармонии  будут объявлены победители во всех конкурсных номинациях. О победителях мы расскажем в завтрашнем номере «АП», сегодня  же разговор пойдет об антрепризных спектаклях, показанных «Амурской осенью».

В пьесе должна быть пряность

«Амурская осень» в этом году показала, что в джентльменский набор антрепризы  входят, во-первых,  актерское лицо, примелькавшееся по сериалам, во-вторых,  имитация секса на сцене, в-третьих,   крепкие словечки, которые в уважающих себя изданиях  принято заменять тремя точками.

 «Приворотное зелье» по комедии Макиавелли явило апофеоз гомерического хохота в зале. Спектакль поставлен в стиле комедии дель арте, где много фривольностей и импровизации вплоть до откровенной клоунады. Мария Аронова и Михаил Полицеймако хулиганили на полную катушку.  Они так и сыпали шутками «ниже пояса», провоцируя  зал на нужную реакцию. Было немного неловко за актеров, но весело.

Аронова изображала  изнемогающую от вожделения даму, а Полицеймако – постоянно ускользающего из ее пылких объятий прохиндея. Спектакль анонсировался как история о любви, но как раз любви там не было – только исключительно здоровая физиология. Впрочем, пьеса иного и  не требовала. Главный расчет делался на импровизационные возможности актеров и их популярность,  и он оправдался.

В этом году из 12 конкурсных спектаклей девять оказались комедиями с «джентльменским набором». По воле случая две из них – «Свободная пара» и «Падшая жена инженера Мамбретти» -  даже поставлены по одной и той же пьесе итальянца Дарио Фо. 

Режиссеры антрепризы не скрывают своей установки на развлекательность.  Постановщик «Падшей жены Мамбретти»  режиссер из Санкт-Петербурга Наталья Леонова призналась, что пьесу она выбирала с расчетом, что в ней «должна быть пряность». Антреприза должна окупать себя, а на пресный спектакль народ не пойдет. Представление режиссера о зрителях следующее: «Люди сегодня работают сутками – после основной работы мчатся на подработки. Приходит такой человек в театр – и его еще пытаются нагрузить какими-то вечными истинами. А ему нужно на самом деле расслабиться, отдохнуть».

Питерский постановщик  Александр Синотов, который привез в Благовещенск сразу две конкурсных комедии («Осенний покер» и «Зануда») пожаловался на отсутствие хороших современных пьес.

«Мир быстро меняется, - считает он, -  а адекватных текстов нет. Все хорошие пьесы на слуху, и те, кто занимается антрепризой, ставят одни и те же вещи, только меняя названия. Мы стараемся рассказывать о современном человеке современным языком. Если люди хлопают, смеются и никто не уходит – считаю свою задачу выполненной».

«Почему они убеждены, что нам надо только это?»  - недоумевали зрители, расходясь после очередного «пряного» спектакля.

Мистический Шаляпин

В этом году исключением из общего правила стал спектакль «Шаляпин», который завершал конкурс антреприз. Он построен на историко-биографическом материале, кроме того, главную роль в нем исполняет оперный певец.

Режиссер Ольга Глубокова рассказывает  том, как рождался спектакль.

- Тема Шаляпина, трагическая судьба певца, лишившегося родины, меня волнует едва ли не с детства. И вот пришло решение поставить такой спектакль. Долго собирали материал, была написана пьеса. Но проект никак не давался - не получалось найти исполнителя на роль Шаляпина. Желающие сыграть Федора Ивановича были, но начинались пробы, репетиции, и становилось ясно, что Шаляпина нет.

Встрече режиссера с исполнителем главной роли предшествовал совершенно инфернальный эпизод.  Ольге Глубоковой нужно было принять решение: либо закрыть проект, либо согласиться на актера, который на Шаляпина в ее представлении «не тянул».

Она мучилась, даже, по ее признанию, ходила на могилу Шаляпина и просила, чтобы он «дал знак», как поступить – может, она не имеет права прикасаться к этой теме?

- Была ранняя весна. Жарко. И я иду в этих мыслях по центру Москвы и вижу, что прямо на меня идет не по сезону одетый человек – длинное черное пальто до пола и огромная черная шляпа, - рассказывает Глубокова. -  На меня идет Шаляпин! Осанка у оперных людей другая – я вижу, как он несет диафрагму, у него особая оперная походка. И портретное сходство удивительное. Он все ближе. Я для себя решаю, что прямо сейчас бросаюсь к нему на грудь, кто бы он ни был, и объясняю ситуацию. Когда он подходит ближе, я понимаю, что он иностранец – по каким-то шарфикам, по рассеянному взгляду. Думаю: «Нет, он решит, что я сумасшедшая, и я не сумею найти оправданий». Мы удивленно смотрим друг на друга и расходимся. Через пять минут я начинаю сходить с ума – ну как же могла упустить Шаляпина?

Через пару дней  в театре  знакомый спросил, почему она такая мрачная. Ольга Гавриловна  рассказывала, как  упустила Шаляпина. «А! – воскликнул знакомый. – Так это Зимненко из Лондона приехал!» На ее вопрос, почему Зимненко, знакомый ответил: «А других таких нет. Это точно Зимненко». Артист  пел в Большом театре и театре Станиславского, а чаще – за рубежом. После перестройки певцы, которые были востребованы, получили хорошие зарубежные контракты.

Народный артист РФ Леонид  Зимненко позвонил режиссеру сам. В трубке раздался мощный бас: «Я брошу все, Шаляпин – это тема моей жизни, я помешан на его творчестве, я пою весь его репертуар».

От сбора материала до готового спектакля прошло пять лет. «Так сейчас никто не работает, - признается режиссер. -  Страшная драма для театра, что мы превратили его в одну сплошную французско-итальянскую развлекуху. Сталкиваюсь с тем. что актеры не хотят работать в серьезном материале. Он настроены на то, что легче, быстрее и что в зале будет вызывать гогот любой ценой.  Но мы стараемся делать то, что нам нравится и то, во что мы верим».

По признанию режиссера, трудность данного спектакля заключалась в необходимости  соединить в одно целое работу актеров  драмы и оперы.

- У Леонида Зимненко – практика успешного оперного артиста, - говорит Ольга Глубокова. - У них свои способы сценического поведения – оперный певец спел свой фрагмент, потом передает эстафету партнеру и в это время немного как бы отсутствует. А в драме ему быть все время в материале. Но Леонид Орестович  неистово этому учится.

Еще одна трудность – у оперных певцов другая постановка голоса. Когда Леонид Зимненко в спектакле спел Шаляпина, а затем произнес со сцены положенный по роли монолог, он потерял голос. Потребовались консультации специалиста-фониатора.

-  Это технологические проблемы, но они преодолимы, - считает режиссер. – Работа над спектаклем продолжается.  Судьба Шаляпина стала легендой, и мы надеемся, что у нашего спектакля будет долгая жизнь.

Бренды вместо характеров

Но «Шаляпин» все же исключение из общего правила. Дискуссия о путях современной антрепризы возникла на одной из пресс-конференций, где собрались режиссеры, актеры и критики. 

Главный редактор журнала «Театральная жизнь» Олег Пивоваров считает, что актер в антрепризе,   как правило,  типаж. Это маска, а не характер.

- Антреприза пока не приближается к уровню репертуарного театра, - говорит критик. - На мой взгляд, из увиденного на «Амурской осени»  наиболее удачный спектакль -  «Трамвай «Желание» по Тенесси Уильямсу, где есть и драматургия, и настоящий актерский ансамбль. И были спектакли, которые напоминали некое ток-шоу с актерами, которые скорее демонстрировали себя, нежели пытались создать образ. К театру, к драматическому искусству это никакого отношения не имеет. Это основная проблема сегодняшней антрепризы - существование актера изменилось от характера к знаку, к бренду. И еще одна проблема - сегодня даже классику в театре умудряются адаптировать под попсу,  переводят на «птичий язык» и подстраивают под клиповое сознание.

Режиссеры жаловались, что драматургия не предлагают хороших пьес, где были бы и характеры, и сюжеты. Актеры обижались, что им психологически нечего играть – такой материал им предложен. Артисты старой школы призывали раскрученных телесериалами молодых коллег соглашаться на участие в антрепризе, только если роль интересна. Ведь в плохом материале даже хороший актер утонет. И наоборот – если пьеса интересна, в ней актер, эксплуатирующий сериальный образ,  раскроет себя так, что все ахнут.

Так произошло, например, в спектакле «Свободная любовь» в постановке известного режиссера Андрея Житинкина, где Дмитрию Дюжеву   удалось покончить с Космосом из «Бригады» и сыграть многоплановую психологическую роль слепого юноши-музыканта.

«Маменькин сынок» и инфантильный недотепа, которого играет Дюжев,   влюбляется, отстаивает  свое право на самостоятельность, разуверяется в любимой, пробует свести счеты с жизнью, но все же находит силы жить.

Сентябрь 2006 год

газета «Амурская Правда»