5. Кто там был, тот не забудет…

Кому приходилось бывать в Казахстане, тем надолго запомнились бескрайние степные просторы, изумрудно зелёные сопки весной с полянами раноцветных тюльпанов и алых маков, бездонное синее небо. Пение жаворонков в поднебесье, среди каменистых сопок журчащие ручьи и речки, бегущие по степям к озёрам с голубой прозрачной водой. Но эта сказочная красота быстро проходит. Отцветают маки, исчезают тюльпаны и на месте зелёных полей остаётся только выжженная под горячим казахстанским солнцем степь. Лишь на низких участках, где задерживается влага, качаются под ветром серебристые ковыли прекрасный корм для сайгаков, джейранов и лошадей. Но таких мест в Казахстане не много. Большую часть Казахстана занимают безводные степи и полупустыни. Длиная холодная зима. В северных областях Казахстана снег лежит до 6 месяцев в году. Пережить зиму в степи очень сложно. Единственное топливо-сухой помёт крупно рогатого скота (кизяк), но разве его напасёшься на всю долгую холодную зиму с мрозами до 30 градусов. Да ещё с ветром, от которого негде укрыться. Земля промерзает до двух метров, мелкие речки замерзают до дна. На озёрах двухметровый толщины лёд, который не тает до начала июня. Сюда, в казахстанские степи, подальше от цивилизации, везли заключённых. Выгружали их из вагонов в 40 километрах к югу от Караганды на станции со зловещим названием Кара-бас. Отсюда пешком под охраной конвоиров гнали заключённых на многочисленные карлаговские «точки». С одним из таких эшелонов прибыли на станцию Кара-Бас Сима Зайдман и Ашхен Окуджава. Им предстояло пройти по степи многокилометровый путь до своей «точки». Не все заключённые из-за голода и болезней были в состоянии преодолеть это расстояние. Отсюда и пошло по миру карлаговское выражение «дошёл до точки». Каждая точка в КАРЛАГе имела свой порядковый номер. Та «точка», до которой, шатаясь от усталости, дошли Сима Зайдман и Ашхен Окуджава, обозначена была на карлаговской карте под номером 13. Местность, где конвоиры остановили колонну, ничем особенным не выделялась в окружающей степи. Тот же суглинок с галькой и до самого горизонта выжженные под солнцем низкие сопки. Здесь предстояло построить зону: ограду из колючей проволоки, вышки для охранников, бараки для заключённых. Подгонять ни кого не приходилось. Заключённые спешили до зимних холодов построить себе бараки и административные помещения для охраны. Если не успеют построить, тогда придется зимовать под открытым небом. Поэтому старались, как могли, сколько хватало сил. До снега успели построить бараки, выстроили ворота, которые на долгие годы закрылись для Симы Зайдман и для Ашхен Окуджава. Но в зоне не сидели. В зоне и за её пределами работали под охраной конвоиров. Работали от зари до зари. Занимались скотоводством. Пахали и сеяли. Выращивали овощи и зерно: себе на пропитание и сдавали государству плановую продукцию. КАРЛАГ и каждая карлаговская точка должны были не только выполнить план, но и перевыполнить его. КАРЛАГ давал прибыль государству. Рабочих рук было в избытке. На смену умершим прибывали новые колонны. Покойников относили в яму вырытую поблизости от зоны, слегка засыпали трупы, когда яма заполнялась её сравнивали с землёй и рыли рядом новую. Всё делалось под охраной. Под бдительным взором «человека с ружьём». «Не надо бояться человека с ружьём» говорил когда-то Ленин, спровоцировав Гражданскую войну. Они, зеки и не боялись. Отсидев годы в тюрьмах и лагерях, они давно уже потеряли чувство страха и всякую надежду хоть когда-нибудь выйти из этого ада живыми. Ашхен Окуджава запомнилась Симе Зайдман, как молодая красивая женщина с тёмными печальными глазами. Они заприметили друг друга ещё на станции Кара-Бас и старались держаться вместе. Попали в один барак и на одни нары. Все годы, проведенные на 13 точке, они были неразлучны и делили между собой всё поровну. А когда наваливалась дикая тоска, делились воспоминаниями. Ашхен рассказывала Симе о прекрасной Грузии, о муже, об Урале, где он работал до ареста на Вагоностроительном заводе, о сыне Булате, о судьбе которого ей ничего не было известно. Сима рассказывала о своей жизни, об арестованных сёстрах, об аресте, через год её по малолетству выпустили, она поступила в институт, училась, рассказывала о своём недолгом замужестве, об аресте мужа, которого сослали неизвестно куда «без права переписки». Две молодые женщины, две судьбы, жёны «врагов народа» и сами «враги», осуждённые по 58 статье. Одна в материнской заботе и тоске по маленькому сыну, другая так и не испытавшая материнского чувства. За годы, проведенные на одних нарах, они понимали друг друга с полуслова и старались не расставаться. Но однажды болезнь Симы разлучила их. Сима начала кашлять кровью. Её отвезли в больницу Долинки, её лечил врач один из заключённых. Но чуть стало полегче и её отправили в другой лагерь. Пути Симы Зайдман и Ашхен Окуджава разошлись. Больше подруги не встретились. Ашхен Окуджава осталась на «13 точке», получившей наименование «Батык». (Продолжение следует)