Изумительбная история француза в России.Аресты, убийства, секта Ивановского моныстыря, причастие испеченным новрожденным... Приехавшего с радужными надеждами в Россию Томаса де Вильнева, друг— князь Жевахов, увозит из Москвы в свое имение. Он с этим французом учился в Сорбонне и хочет укрыть его от бироновских шпиков. Самое время укрыться в деревне. Они пьют вино на фоне пейзанских видов. Жевахов вызывает трубача, который приставляет трубу к нагому заду и производит нечто похожее на сигнал: "Слушайте все!". Тотчас с вершины рукотворной скалы журчит поток воды.. — Мастер! — говорит о трубаче Жевахов. Я его порол, пока не добился своего. Он у меня задницей играет лучше, чем губами. А то ведь иных музыкантов или поэтов послушаешь, вроде бы губами играет, а звук, словно из задницы идет. Потом Жевахов зовет друга в мастерскую писать обнаженную нимфу. Девке Палашке приказывают обнажиться, её пишет крепостной художник Леха Мухин. Мухин уже начал прорабатывать детали, когда граф вскочил, вырвал у него из руки кисть: — Все! Ступай! Это место я пропишу сам! —Мне жаль девицу, она так смущена! — сказал после Томас, Ему потом довелось поговорить с Палашкой, она знала французский! Развлекались недолго. Князя Жевахова и де Вильнева арестовывают и прячут в Москве в каменный мешок. Но им везет: «бироновщина» пала. Жевахов предается светским интригам, а де Вильнев становится поручиком российской армии. На войне против Пруссии он получает орден и чин майора. Его шлют служить … на Алтай. Здесь, на неспокойных южных границах Сибири он ловит китайцев, тайком зарывающих в землю каменные доски с датами прошлых столетий. Приходится ему иметь дело не только с «инородцами», но и теми, кто возжелал вольной жизни в так называемом Беловодье. И вот после почти десятка лет службы на Алтае, уже в чине полковника де Вильнев становится комендантом города Томска. Жизнь и служба здесь тоже отнюдь не безмятежны и легки. Ведь что такое Сибирь того времени вообще и Томск в частности? Это «смешение религий, народов и нравов. Смешение европейского и азиатского». «Крещеный туркмен, бухарцами привезенный, стал священником остяков в православной церкви. Можно ли придумать что-либо более причудливое?» И вообще, кого тут только не было: пленные шведы, поляки, прусаки, свои каторжники, банды скопцов. Все это создавало массу проблем, в том числе и криминальных. «Огненных» разбойников, грабящих богачей возглавляет тот самый художник Мухин! Здесь же де Вильнев, как ему кажется, встречает ту самую Палашку! Это же кажется и Мухину, хотя Палашка с тех давних пор бесстыдного сеанса живописи в имении Жевахова неизбежно должна была бы состариться.
Де Вильнев, Француз по происхождению и воспитанию, стал волею обстоятельств не только российским подданным, но и русским по образу жизни и духу человеком. Отважный офицер, общественный деятель, умный, радеющий за порученное дело чиновник, естествоиспытатель, алхимик, мечтающий об эликсире молодости и философском камне, он до конца лет своих остался душевно тонким, романтичным человеком, пронесшим через всю жизнь высокое чувство любви к простой русской крепостной девушке, с которой в молодости едва успел познакомиться.. В романе — переплетение разных людских судеб: и крепостной красавицы Палашки, и ее возлюбленного, крепостного художника, а потом разбойника, Алексея Мухина, и управляющего княжеским имением Еремея, и предводителя раскольников в Беловодье Горемира, и князя Жевахова, сделавшего революционную борьбу своим главным хобби. Каждая из этих судеб трагична, причудлива, но все они так или иначе пересекаются с судьбой де Вильнева 20 лет бывшего комендантом сибирского города, тогда как русские главы города, и до него и после него, пребывали в должности не более пяти лет. Когда происходит французская революция, императрица Екатерина требует от всех живших в России французов осудить революцию в газете. Де Вильнев отказывается. Он же принимает у себя ссыльного Радищева и запускает в знак свободы воздушный шар. Он жил в Томске, защищал и благоустраивал его. Здесь же с почетом был похоронен. Друзья в точности выполнили завещание славного коменданта. У крутого обрыва Воскресенской горы в красивейшем озелененном месте был поставлен трехсаженный четырехконечный крест. Над местом погребения Томазо де Вильнева была положена искусно отлитая плита. Сверху — круг, в нем равносторонний треугольник, символизирующий всевидящее око Иеговы. Из круга пучками расходятся шесть лучей. И надпись сообщала, что Томас Томасович Девиленев окончил жизнь 1794 года августа в 2 день в среду". Рядом с могилой славного командора стояла изящная беседка, скамья своим изгибом так и манила присесть, полюбоваться с высоты красотами Томска. Видно было и реку... Шли годы. Нет древнего погоста. Кому-то пришло в голову массивную плиту использовать в качестве печной, хорошо нагревалась. Много домов и кабаков сменила плита с масонскими знаками и датами рожденья и смерти славного уроженца Прованса. Последние годы она ржавела в траве около городского музея. Выставлять в залах? Нельзя: кладбищенский атрибут. Горожане ругались. Плиту спрятали в запасниках. У истории многое лежит в запасниках.
|
