СКВОЗЬ СЛЕЗЫ
СИНОПСИС РОМАНА «ГНЕВ РОДОГУНЫ» в романе 755 кб В 1930 году новорожденный Глебик принял взрыв соседствующего с роддомом собора как гром этого нового для него мира. В тринадцать лет для Глебика гром былого обернулся грохотом поезда. В войну родной Томск эвакуацией заводов и беженцев превращен в логово голода. В вагоне-теплушке люди спрессованы в единый пласт. Бандит притиснут к мамке Глебика, режет пальто, деньги хочет отнять или обидеть. Глебику — не шевельнуться, только кричит. Поезд стал, урка — бежит. Пуля убила на войне отца и дядю Глебика, но в бегущего изверга не попала. У бабушки в Щучьем — легче. В книгах всё можно. В жизни —сложно, нет молодильных яблочек. В мечтах подросток оживляет убитых. А в жизни ночью на путях встречен Цымбасом, тем самым, бежавшим из теплушки под пулями. — А ну, помоги пьянчугу на платформу взвалить! Глебик чует, то убитый и ограбленный человек, теперь Цымбас и его убьет. Нырь — под вагоны, был таков. Щучинск мал. Двинули с матерью в Караганду. Плакат. Набор на курсы буровых мастеров. Тридцать лет работы – герой труда. Два месяца учебы и — степь. Рой землю, солярку носи. Заправляют урки. Денег нет, хлеба нет, воды нет. Ночью в землянке волосы примерзают. Заболел? Работай! Обида и боль несут Глебика в Караганду. Мог погибнуть в дикой степи, подвезли цыгане. Курсы окончил, срок не отработал? За побег —восемь лет. Ищет милиция. Прячется в подполе. Годы подошли. Спасет военкомат! Военком: — Из армии не убежишь? — Нет! В армии три года, а там отработка – восемь лет! Ашхабад. И вновь в жизни Глеба грохот, на сей раз —землетрясение. Солдаты —дешевая рабсила. Вот трупы – из под развалин, а вот алые и голубые розы, абрикосы и персики, виноград на улицах среди разрушенных домов. Раскопали общагу мединститута, бетонный потолок придавил студенток. В расплющенных тумбочках нашли студенческие билеты. Сообщили родителям. Это были чьи-то невесты. Такой город здесь в шашлычных каждый угощает любого. А в голове слова, складываются в стихи: «Видеть лучшего друга в любом человеке, каждый день, словно день перед смертью прожить». Весна. Дембель. Куда ехать? Мать скончалась без него. А ведь здесь сколько разобрал развалин, сколько построил своими руками: дома на проспекте Свободы, Академгородок. Ашхабад. Работа в газете. За спиной — вечный шпион, горный хребет Копетдаг. Всегда молча наблюдает за тобой. И, кажется, сам Боженька подглядывает из-за гор. В музее статуя здешней древней царевны — Родогуны. Мраморная, а улыбка — ехидная. Накапливает гнев для новых землетрясений. Поверье такое. Поэт Курбан. Шалаш. Ишак. Шашлык. Чурек. Зеленый чай с золотыми искорками, азиатский сахар — набат. Курбан здесь рожден, его Родогуна пощадила. Туркменский поэт готов с Глебом делить всё пополам. Через дорогу перебегают малюсенькие черепашки, Курицы гоняются за коброй и заклевывают её насмерть. Вот почему во дворах частных домов столько куриц. А еще —кобра никогда не заберется на кошму, шерсть ей противна. Глеб рад: не умер с голода, не замерз, не бандит. Прошедшие через его жизнь будут жить, он не волшебник, но кое-что уже получается. И Курбан говорит, что в Глебе просыпается будущий мастер. А еще Глеб знакомится Дурды Мурадовым, который вырос в детдоме, хорошо говорит по-русски и близок Глебу сиротским прошлым. Он работает в издательстве. Дурдышка и в тридцать – выглядит мальчиком, он не женат, а в кабинете у него висит портрет известной туркменской певицы. Выпив вина, Дурдышка включает магнитофон и целует изображение далекой красавицы в губы. — Да, губы стираются, — поясняет Дурдышка Глебу, — но я вызываю художника, он их подрисовывает. Посватать настоящую живую девушку? У меня туберкулез. Неси мне все твои стихи, издам твою книжку. Что — недоработано? Неси — что есть! Глеб отдает стихи Дурдышке, тот издает книжку. А вскоре —умирает. Глебик, плача, сжимает кулаки. Первая собственная книжка! И что?. Сердце у Глеба захлебывается. Врач, мудрая армянка говорит: — Милый, чего ты хочешь? Ты в Сибири родился. Я тебя золотом напою, а сердце не успокоится, если не вернешься на родину. Глебу двадцать восемь лет, Робинзон на острове жил столько. Робинзон вернулся в конце концов, и Глеб вернется. Все, кого он знал, как в старой пьесе, проходят перед ним по сцене. Первая книга закончена, надо ехать в другую книгу, в Россию.
|
